Технологические начинания и опыт никогда не приходят легко. История научила нас, что, только начав дело, путь станет более ясным и последуют решения.
Изобретение телефона казалось глупым начинанием. Для подключения всех вызовов требовалось слишком много операторов. Кто бы мог подумать 75 лет назад о том, что женитьба телефона на телетайпе, а затем телефона на телевидении, приведёт к чему-то, похожему на наручные часы Дика Трейси — портативному устройству, которое позволяет мгновенно передавать голоса, видео и текст со всего мира в любом месте и в любое время?
Сегодня многие блокчейн эксперименты в области финансов переходят в реальные приложения, предоставляющие значимые решения имеющихся проблем: например, доступ к операциям в Nasdaq и Depository Trust and Clearing Corp., к кредитным дефолтным свопам и к консорциуму IBM. Эта технология также находит много новых применений, таких как облачное хранилище, цифровая идентификация и распространение цифровых валют нецентральных банков.
Однако большинство приложений — это просто точечные решения, заменяющие существующие компоненты цепочек поставок технологией блокчейн (т.е. только на определённом участке таких цепочек).
Инфраструктура мировой финансовой системы сегодня больше похожа на уловку из мультфильма. ( Викимедиа)
Реальные преобразования, которые способны заменить инфраструктуру финансовой системы из множественных реестров на систему распределённых реестров, требуют постоянного пересмотра правил и дополнительных технологий. Самое главное, здесь необходимо устранить контроль над инфраструктурой, которая принадлежит мощной централизованной власти, — в пользу потоков транзакций между самими финансовыми учреждениями.
Регулирование прижилось прочно и повсеместно, и это очевидно. Поэтому, придание законной силы быстрым транзакциям – вопрос времени, а ещё, вопрос импульса со стороны тех, кому эти регуляторы служат. Речь о крупнейших и «наиважнейших» 100 (или около того) финансовых учреждениях, которые распределены регуляторами по всему миру.
В те дни, когда ARPANET переходил в Интернет (1993), а также были запущены первые деловые приложения, люди шли на работу, каждый раз спрашивая себя и окружающих: «Медленная сегодня скорость, или нормальная?», т.к. в те дни это было критической проблемой.
Тогда не было никакого видения относительно чудесных возможностей связи через Интернет. В то время скорости было недостаточно — особенно для широкомасштабных приложений B2B в области финансов (клиринга, оплаты, расчётов, торговли и ведения записей). Но теперь проблема скорости давно исчезла.
Сейчас о скорости принято говорить в свете блокчейн транзакций, а именно в свете двух прорывных компонентов: распределенном реестре (DLT) и криптографической проверке транзакций.
Как и в случае с Интернетом, технология блокчейн требует терпения для достижения скорости.
Озабоченность по поводу временных задержек понятна. Но есть ещё одна недавно появившаяся проблема – «тупик» по масштабированию исходного блокчейна, на котором построен биткоин. Как известно, доказательства проделанной работы (proof-of-work), а также решение и запись математической задачи должны быть переданы в блокчейн, и поэтому требуется наличие мощных компьютеров. При современных технологиях производства микросхем скорость машин увеличивается в два раза каждые 18 месяцев (закон Мура, если помните). Скорость пропорциональна плотности числа транзисторов на квадратный дюйм, а крупные финансовые учреждения способны поддерживать требования к компьютеру и к пропускной способности (для proof-of-work). Эти учреждения также смогут использовать свою разрешающую роль как портал в финансовую систему – с дополнительным регулятором, который частично / совместно будет контролировать узлы распределенного реестра (возможно, вместе с аудиторами других финансовых учреждений).
Итак, из-за чего блокчейн не сможет реализовать полную трансформацию финансовой отрасли? А потому, что он заставит переориентировать инфраструктуру финансового рынка (FMI) и его техническое оснащение (FMU), само существование которых находится под угрозой DLT.
DLT — это распределённая база данных, которая записывает каждую транзакцию и распространяет эту информацию через компьютерные узлы, подключенные к Интернету. Это единственный неизменный реестр, находящийся у всех. По сути, DLT имеет огромный потенциал контроля над сотнями тысяч баз данных, которые пока находятся под контролем финансовых посредников, хранящих собственные версии этих же данных. Процесс согласования отдельных нестандартных транзакций и реестров, которые отдельно собираются, проверяются, сохраняются финансовыми учреждениями и сотнями централизованных FMU, является одной из самых больших статей расходов, а также основным источником уязвимостей и кибератак для финансовой системы.
Другим потенциальным атрибутом применения блокчейна является возможность подтверждения действительности транзакции. Однако без стандартизации базовых идентификационных кодов и элементов ссылочных данных транзакций использование блокчейн в основных финансовых услугах невозможно.
Автоматизированный процесс транзакции, когда интерпретация данных транзакции должна соответствовать действительности, не сможет работать, если, например, средства передаются, а такая передача не подтверждается, или подтверждается не полностью.
Сегодня глобальная финансовая система работает с разными кодированными идентификаторами данных и нестандартными элементами данных, которые необходимо сопоставить друг с другом для согласования между системами. Там, где они различаются, они должны быть согласованы вручную. Отдельные фирмы и коммерческие клиенты могут быть связаны через множество сетей, которые также должны согласовывать личность участника финансового рынка (и элементы данных транзакций). Здесь также могут быть задействованы уязвимые устаревшие системы.
Например, большая финансовая система B2B является одной из самых дорогих и уязвимых систем. Не только из-за высокой стоимости, но и из-за возраста тысяч взаимосвязанных систем, где часто данные приходится согласовывать вручную.
Инфраструктура мировой финансовой системы сегодня использует довольно громоздкие инструменты, предназначенные для достижения довольно простых целей.
Регулятивные инициативы по «устранению» слабых сторон системы (выявленных в ходе финансового кризиса), снова всё усложняют, создавая несколько дополнительных уровней посредников и множество дополнительных идентификаторов. Эти добавленные уровни сложности увеличивают затраты и усиливают риски, которые дублируются в финансовой цепочке поставок.
К ним относятся:
- тысячи устаревших идентификаторов внутри финансовых учреждений;
- сотни идентификаторов собственности поставщика данных;
- более новые: идентификаторы LEI, уникальный идентификатор транзакции UTI;
- уникальный идентификатор продукта (UPI);
- идентификационные номера международных ценных бумаг (ISIN).
Новые посредники / акронимы также создаются из регулирующих мандатов: 30 локальных подразделений Global LEI Foundation, 25 торговых хранилищ для хранения своп-транзакций, 36 объектов для своп-операций (SEF), Reference Data Utility ЕС для хранения ссылочных данных транзакций и Derivatives Service Bureau.
Ручная сверка ведёт к значительным временным задержкам, которые измеряются в днях между моментами ввода транзакций. Эта временная задержка – будь то между подразделениями одной фирмы, или между разными субъектами — чревата уязвимостями для кибератак.
Передовая часть глобальной финансовой системы работает в режиме реального времени. Но все остальные работают по-черепашьи. Сегодняшние скорости блокчейн измеряются в минутах – намного быстрее, чем совершаются торговые операции.
Регуляторы приспосабливаются. Посмотрите на регулируемые песочницы в Австралии, Гонконге, Корее, Малайзии, Сингапуре, Таиланде и U.K, а также на консультации по финтех и «regtech», созданные Советом по финансовой стабильности, Европейской ассоциацией рынков ценных бумаг, Международной организацией комиссий по ценным бумагам, Европейским центральным банком, Управлением контроля валюты и Федеральной резервной системой.
Скорость теперь не проблема, и она будет неуклонно расти, а может и экспоненциально увеличится в ближайшей перспективе. Проблема в тех же «централистах», которые держатся за свои роли как «примирители информационных данных».
Это, главным образом FMU и FMI, которые спонсируются крупнейшими финансовыми учреждениями или принадлежат им. Сами учреждения должны отказаться от древней идеологии «централистов», отслужившей свой век. Теперь учреждения должны согласовывать свои интересы с глобальным духом блокчейна, с криптографической аутентификацией и с примирением централизованной инфраструктуры с этой новой технологией, которая действительно меняет всё.
Хотите больше новостей? Facebook. Быстрее всех? Telegram и Twitter. Подписывайтесь!
