Сегодня наш собеседник – доктор Марк Бейкер (Mark Baker), генеральный директор и основатель проекта MediChain, специализированной блокчейн-платформы для хранения и распространения медицинских данных. В планах компании – вернуть пациентам контроль над их личной медицинской информацией, а также сделать обмен данными безопасным, полностью защитив их от возможного взлома. В свое время д-р Бейкер занимался исследованиями в области онкологии, кроме того, он является специалистом в области больших данных. Д-р Бейкер уверен, что инструменты, предоставляемые MediChain, станут поворотной точкой в медицинских исследованиях, так как дадут ученым доступ к более широкой выборке и комплексным массивам данных.
Расскажите, как вы пришли в сферу изучения раковых заболеваний.
Доктор Бейкер: Я хотел посвятить жизнь работе, которая сможет изменить мир. Очевидно, что рак – это заболевание, которое так или иначе касается миллионов людей, настоящий массовый убийца. Я искал именно такую область, где более систематичный, цифровой подход может положительно повлиять на жизнь большого количества людей, и онкологические исследования как нельзя лучше подходят на эту роль.
А откуда интерес к науке о данных, как вы ею стали заниматься?
Д. Б.: Это основополагающий момент, ведь то влияние, которое человечество оказывает на мир, базируется на достаточно небольшом наборе интеллектуальных инструментов. Например, у нас есть логика, позволяющая принимать решения, которые отделены от наших собственных чувств. Математика дает возможность понять вещи, до осознания которых наш мозг еще не эволюционировал. А наука о данных – это по сути масштабирование математики. Последняя в сочетании с другими науками выводит нас на принципиально новый уровень. Сейчас мы только входим в эру использования математического подхода в медицине, и сегодня мы называем такой подход «наука о данных». Из-за вероятностной, случайной природы самих данных до недавнего времени у нас не было возможности на практике применить те революционные открытия, которые были сделаны в физике в XIX веке. Все это подводит нас к простому решению: надо зайти с другой стороны. И наука о данных – это именно то, что нам нужно.
Как так получилось, что вы работаете и в медицине, и в математике? Вы начинали в одной области, а потом переместились в другую?
Д. Б.: Вычислениями я начал заниматься с девятилетнего возраста. Мой отец преподавал электронику, и чтобы чем-то меня занять во время летних каникул, он дал мне доступ к центральной ЭВМ университета, в котором он работал. Я тогда был еще настолько мал ростом, что даже до клавиатуры толком не доставал – мне приходилось стоять на стопке бумаг. Именно на этом мощном универсальном компьютере IBM я и начал учиться. Еще до поступления в университет я запустил достаточно успешный стартап: я разработал новый метод голографирования, для работы которого не требовалась никаких зеркал, а лишь одна когерентная точка, особая ориентация и специальные фотопластинки. Затем я учился на биохимика в Имперском колледже, после чего получил степень магистра биофизики и биоинженерии, что и привело меня в Оксфорд. После выпуска я занимался алгоритмами в фармацевтической индустрии – на тот момент, новым веянием в отрасли, а также работал над параллельной обработкой данных – и даже придумал собственное оборудование для достижения необходимой нам скорости обработки данных.
Есть у вас что-то, что вы могли бы посоветовать молодому себе? Сожалеете ли о чем-то, что не удалось сделать?
Д. Б.: Сожалений нет. Все, что мы делаем на своем пути, делает нас теми, кто мы есть. Зачем это менять? Но, пожалуй, есть одна вещь, которую я бы сказал более молодому себе – я и сейчас вижу молодых людей, которые делают ту же ошибку! – когда видишь возможность, хватайся за нее, не следуй общепринятым курсом.
Что вдохновило вас на создание проекта MediChain?
Д. Б.: Вместе с коллегами из Оксфорда мы много лет размышляли на тему больших данных – обсуждали и развивали идеи о том, как мы могли бы делиться данными, как с помощью цифр подписать каждый кусочек информации, чтобы он был доступен всем, чтобы можно было знать, откуда эти записи взялась, из каких источников. Примерно три года назад со мной связались представители университета Эдинбурга и предложили мне сотрудничество над созданием стартапа, работающего над предсказательной аналитикой с использованием данных Национальной системы здравоохранения (NHS). Они хотели выяснить, какие методы лечения являются наиболее эффективными, найти примеры передовой практики, оценить позитивные и негативные побочные эффекты лекарств и понять, что еще можно сделать. Проект в итоге не состоялся, зато я по-настоящему для себя сформулировал, как именно можно использовать данные. Затем появился блокчейн, взаимодействие с которым оказалось очень органичным. Новая отрасль уже предлагала технологию криптографического кеширования, о которой мы и так давно говорили, и распределенную функциональность, которая нам была нужна. Кроме того, было проделано уже много работы над массивами данных, и все, что оставалось сделать, это собрать все это воедино. В свое время у меня был опыт взаимодействия с американской системой здравоохранения в Сан-Франциско, что помогло мне увидеть, насколько разрознены мировые системы здравоохранения. Я понимал, что американским пациентам нужно, чтобы их данные были собраны в одном месте, чтобы они могли их контролировать. Кроме того, я знал, что конфиденциальность и целостность личных данных нарушается достаточно регулярно, и мне всегда казалось, что к ситуации можно подойти с по-иному. По мере взросления люди понимают, насколько ценны их личные данные, и насколько важно контролировать доступ к ним.
А какую пользу этот проект может принести людям из развивающихся стран? Сейчас ведь фармацевтическим компаниям не очень выгодно инвестировать в страны, которые не могут позволить себе использовать многие виды лечения и разрабатывать новые лекарственные препараты. Но если бы люди из развивающихся стран смогли за вознаграждение предложить свои данные фармацевтическим компаниям, то они, наверное, могли бы получить и другие преимущества?
Д. Б.: Да, в этой области безусловно есть проблема. Нам бы очень не хотелось, чтобы люди считали себя вынужденными продавать свои личные данные лишь потому, что они слишком бедны для того, чтобы получить доступ к медицинскому обслуживанию. Тем не менее, я думаю, что здесь нам представляется возможность полностью трансформировать систему в крупных развивающихся странах. Взять, к примеру, Индию. У большинства населения страны сейчас есть смартфоны, так что люди смогут заходить в нашу систему, которая по сути является системой больших данных, напрямую и получать от этого выгоду и преимущества. На индийском рынке каждый отдельный потребитель обладает лишь ограниченной ценностью для фармацевтических компаний, но весь рынок в целом – это совершенно другая история. По объему индийская экономика примерно равна совокупной экономике европейских стран, и в обозримом будущем она скорее всего только будет продолжать расти.
Начав работу над этим проектом, столкнулись ли вы вас с какими бы то ни было сомнениями?
Д. Б.: Я не думаю, что кто-то из членов команды сомневался в начатом деле. Это вопрос преодоления препятствий – перед нами стоят десятки сложных задач, которые требуют решения, но план действий уже намечен. Тем не менее, было бы глупо недооценивать масштаб трудностей, которые ждут нас впереди. Многие достойные люди, вложив изрядные силы и время в подобные проекты, не смогли добиться успеха, поэтому нам нужно не задаваться, а спокойно и внимательно заниматься делом. Нам предстоит решить очень серьезную задачу, и для этого ее нужно разделить на составные части и решать каждую подзадачу отдельно. Нужно убедиться в том, что мы сделали все, чтобы минимизировать риски. Мы вполне осознаем, насколько далеко мы метим.
И последний вопрос. Каков следующий пункт в вашем большом плане?
Д. Б.: Говоря о самой платформе MediChain, то если основные возможности роста будут связаны с миром блокчейна, нам видится, что можно было бы вывести целый ряд тесно связанных блокчейн-проектов в отдельные дочерние проекты. Например, интернет вещей (IoT), сервисы получения медицинских услуг с помощью удаленного доступа – например, «врач по требованию» и т.д. Каждый из них может быть источником данных для MediChain, но все они заслуживают того, чтобы стать полноценными обособленными проектами. Они – органические, естественные партнеры, и все вместе мы подпитываем одну экосистему. Одним словом, поле для взаимодействия в медицинской сфере огромно. И это всем на руку.
