Порой мне кажется, что периоды ослабления биткоина совпадают с возникновением экономических проблем в странах, управляемых диктаторами.
Текущий спад биткоина начался в январе, когда появились первые проблески надежды на то, что Хуан Гуайдо станет достойной заменой Николасу Мадуро. СМИ начали говорить о Гуайдо 5 января, когда политик возглавил Национальную ассамблею Венесуэлы. 8 января он отказался признать Николаса Мадуро законно избранным президентом и предложил сформировать переходное правительство, заявив от имени парламента, что Мадуро узурпировал пост президента, а страна фактически стала диктатурой. Затем он объявил, что инициирует публичное обсуждение сложившейся ситуации, назначив его на 11 января. Это обсуждение приняло форму митинга на улицах Каракаса. В тот день, выступая перед собравшимися, Гуайдо заявил о намерении объявить себя руководителем государства на основании Конституции Венесуэлы и сместить Мадуро с президентского поста. Тогда же парламент принял резолюцию, которая объявила венесуэльского лидера узурпатором.
8 января биткоин стоил больше $4000. Напомню, что на уходящей неделе цена опустилась ниже уровня в $3360, хотя и подскочила в пятницу, 8 февраля. 9 января внесуэльские семипроцентные гособлигации с погашением в 20138 году торговались по 23 центра, а на этой неделе цена взлетела до 32 центов. В ту неделю, когда биткоин рос, бонды, напротив, падали в стоимости.
Что это – совпадение, или диктатор (Мадуро), сталкиваясь с международным давлением и падением цен на нефть, распродавал биткоины с целью финансирования своих операций?
Звучит как конспирология, безусловно. Подтверждений того, что Мадуро или его окружение владели или владеют биткоинами, нет, но я не впервые замечаю такую тенденцию.
Начиная с конца июля 2018 года, турецкая лира всего за пару недель уменьшилась в стоимости на 40%. Приблизительно в тот же период цена биткоина упала на 25%, от $8000 до $6000 (и с тех пор монета ни разу не вернулась к уровню в $8000). Негативная корреляция биткоина и валюты развивающегося рынка удивила меня в ту пору, но она вполне укладывается в схему. Вполне возможно, что Турция накапливала биткоины с целью помочь региональным союзникам обойти ограничения на торговлю нефтью, а затем эти страны использовали биткоины, чтобы справиться с трудностями, вызванными падением национальной валюты.
Похоже, что даже Северная Корея следует тем же путём: всякий раз, когда усиливается давление на страну со стороны Запада, цена биткоина падает.
Я ожидаю, что в «идеальном» мире цена биткоина будет расти параллельно тому, как в странах, где возникают экономические проблемы, население станет скупать криптовалюты (подобно тому, как это происходит с золотом). Однако пока происходящее лучше объясняет другой возможный сценарий: диктаторы, скрывающие свои богатства, скупают биткоины, и продают в момент нужды.
Я продолжаю искать причины, по которым мог бы искренне рекомендовать читателям покупать биткоины и другие криптовалюты. Честно говоря, пока я не вижу никаких указаний на то, что спад, начавшийся в декабре 2017 года, завершился. Я готов отдать должное прогрессу криптовалютной экосистемы, но по-прежнему считаю, что биткоин не достиг дна, и мы движемся в направлении цены в $2000.
