Благодаря блокчейну китайские пользователи интернета сумели достичь известных успехов в борьбе с суровой местной цензурой.
Первая историческая победа состоялась в прошлом году, когда бывший студент Пекинского университета Юнь Синь написал письмо, в котором детально рассказал о попытках университета скрыть сексуальные преступления. В частности, речь шла об эпизоде, в котором профессор подвергал сексуальной эксплуатации студентку Гао Янь, в 1988 году покончившую с собой. Китайские социальные сети отказались распространять это письмо, но анонимный пользователь разместил его на блокчейне эфириума.
В другом случае, в июле, китайские граждане с помощью блокчейна сохранили результаты расследования, показавшего, что китайским детям дают вакцины плохого качества.
Письмо Юнь Синя, написанное на английском и китайском языках, и история о вакцинах были вставлены в метадату транзакций на блокчейне эфириума. Каждая транзакция стоила несколько центов. Власти Китая забили тревогу в связи с попытками «блокчейн-сопротивления» цензуре. В феврале этого года Управление киберсферы потребовало от пользователей блокчейна указывать их настоящие имена, а также данные удостоверений личности или номера телефонов. Провайдеры блокчейн-сервисов отныне обязаны вести учёт транзакций и сообщать властям о случаях «незаконного» использования. Кроме того, они должны предотвращать производство, воспроизведение, публикацию и распространение контента, запрещённого китайскими законами. Согласно новым правилам, сервисы блокчейна должны как можно скорее удалять нелегальный контент, хотя данные, хранящиеся на блокчейне, не могут удаляться и модифицироваться.
По мнению организаторов Всемирного экономического форума, блокчейн относится к числу шести вычислительных «мега-трендов», которые будут определять облик нашего мира в следующее десятилетие. Китайские власти рассчитывают на то, что блокчейн сумеет решить различные экономические и социальные проблемы страны, такие как мошенничество в страховой сфере, загрязнение окружающей среды и обеспечение продовольственной безопасности. При этом, власти выступают против систем децентрализованного блокчейна. Так, бывший глава института исследований цифровых валют под эгидой Народного банка Китая Яо Цянь отдаёт предпочтение системе со множеством центров, в которой консенус достигается несколькими ключевыми узлами. В случае необходимости, возможно вмешательство. Данные могут быть отозваны, а транзакции – отменены. Работу системы даже можно остановить.
В своё время КНР стала пионером в деле разработки технологии блокчейн. Однако ни одна местная компания блокчейна не может успешно работать, не помогая правительству в осуществлении цензуры. Блокчейн EOS, которому власти отдают предпочтение, использует систему голосования за представителей. Только представители могут верифицировать транзакции и принимать решения в связи с обновлениями системы. Все транзакции и все управленческие решения в EOS обрабатывает и одобряет лишь 21 супер-узел. 12 из супер-узлов EOS находятся в Китае, что облегчает правительству задачу контроля блокчейнов. Третий и седьмой блокчейны в рейтинге, Ontology и Neo, обладают меньшим числом узлов – по семь каждый. Этим блокчейнам легко можно навязать цензуру, особенно в Китае. Власти позволяют внедрение технологии лишь при условии значительной её модификации. Пока Китай служит для других авторитарных режимов примером решений блокчейна, ограниченных цензурой.
