Энтони Ди Иорио — создатель криптовалютного кошелька Jaxx и один из восьми соучредителей эфириума. В 2012 году он организовал мероприятие Toronto Bitcoin Meetup, на котором встретил Виталика Бутерина. В криптохабе Ди Иорио под названием Decentral он познакомился с Джо Лубином, ещё одним соучредителем эфириума.
Бутерин, понимая ограничения системы биткоина, задумал эфириум как глобальный мегакомпьютер. В 2017 году эфириум стал основой бума ICO, позволяя блокчейн-проектам беспрепятственно собирать деньги со всего мира (иногда вызывая гнев регуляторов).
Согласно Forbes, участие Ди Иорио в проекте эфириум сделало его одним из 20 богатейших людей в криптоиндустрии. Но через несколько месяцев после старта эфириума команда соучредителей, которую Ди Иорио помог объединить, начала распадаться. Незадолго до 10-летнего юбилея white paper биткоина Девид Моррис из BREAKER взял интервью у Ди Иорио. Предлагаем вашему вниманию сокращённый перевод.
Когда вы услышали о биткоине?
Я услышал о биткоине летом 2012-го. Тогда я сказал что-то вроде: «Ничего себе! Да это же важнее интернета!» Я пошёл и купил свой первый биткоин, как только услышал о нём. В первый же день.
Андреас Антонопулос говорит, что у всех есть такой момент, когда вы о чём-то слышите, но не обращаете на это внимание, а потом к этому возвращаетесь. Но нет, это был идеальный шторм, я понял это. Этому способствовал мой опыт, мои знания о децентрализованных системах, таких как BitTorrent и Napster, и экономическая теория, которую я изучал. Также повлияло предпринимательство.
Вскоре я организовал мероприятие Toronto Bitcoin Meetup, пытаясь найти сообщество. Но его не существовало, поэтому я создал его здесь, в Торонто.
Каким был ваш первый серьёзный проект после того, как вы услышали о биткоине?
Я занялся созданием кошелька в 2013-ом. Я понял, что кошелёк — это то же, что и браузер для интернета. Браузер позволяет просматривать информацию, а кошелёк позволяет управлять и перемещать ценность.
Это был Jaxx или что-то до него?
Нет, он назывался KryptoKit.
Как вы впервые встретились с Виталиком, и каково было ваше впечатление о нём?
Виталик был на первой встрече Toronto Bitcoin Meetup. Это мероприятие выросло с восьми человек до десятков, сотен людей. Он был недостаточно социализированным и самым застенчивым из всех, кого я когда-либо встречал в своей жизни. В нём было что-то очень интересное, хотя в следующем году он буквально расцвёл. Мы оба путешествовали и выступали на конференциях, и я с ним связывался. Он написал статью для Bitcoin Magazine о том, что я делал в Торонто. Это было до эфириума. Он достиг впечатляющих результатов в течение того года и даже делал презентации на сцене.
И как же вся ваша команда соучредителей собралась вместе?
В конце 2013 года Виталик показал мне white paper эфириума. Думаю, это было на конференции Inside Bitcoins в Лас-Вегасе. Это было начало декабря, именно тогда и начался эфириум.
Я позвонил своему другу Чарльзу Хоскинсону и сказал: «Эй, Чарльз, мне нужно проверить white paper, который мне показал Виталик». Я показал его Чарльзу, и он сказал: «Боже мой, это будет большим прорывом». Я привёл Чарльза и познакомил его с Виталиком.
Пятеро из нас основали и запустили проект: я, Чарльз, Виталик, Михай Алиси, который в то время работал с Виталиком в Bitcoin Magazine, и Амир Четтрит, который работал над идеей colored coins. Я финансировал проект из своего бизнеса, а затем мы пятеро начали создавать сообщество и анонсировали проект на конференции North American Bitcoin в 2014-ом.
Здесь мы впервые встретились.
Да. Позже в основатели добавили Джозефа Лубина. Он был на открытии Bitcoin Decentral 1 января 2014-го. Джозеф пришёл, потому что его родители жили в Торонто, и он приехал к ним на рождественские праздники. Вот как он и попал в команду. Мы приняли его, а Джеффри Уилк и Гэвин Вуд добавились потом. Так что закончили мы на восьми основателях.
Я помню дискуссию о colored coins. Это была попытка представить реальные активы в блокчейне биткоина путём «маркировки» отдельных монет. У меня сложилось впечатление, что эта идея стала важной для эфириума.
Виталик путешествовал по миру, работая над такими проектами как Mastercoin (теперь Omni) и colored coins, но понял, что биткоин не предназначен для выполнения тех сложных вещей, которые они хотели реализовать. Идея заключалась в новом блокчейне с добавлением смарт-контрактов.
В то время биткоин был всем. Я не биткоин-максималист, но тогда не было ничего другого. И эфириум, как платформа для смарт-контрактов, стал первым, который мог повлиять не только на финансовый сектор, но и на законодательство, страхование и многое другое.
Он открыл мне глаза, и я начал думать вне биткоина. Вскоре после этого я сменил название своей компании с Bitcoin Decentral на просто Decentral, чтобы отразить окружающие изменения. Я был поклонником биткоина, но сказал: «Окей, у эфириума есть потенциал стать таким же большим».
Биткоин для нас тогда был самым первым и близким сердцу. И он до сих пор занимает особое место, ведь о нём знают люди во всем мире. У него есть преимущество первопроходца, и оно очень прочное.
Сегодня уже легко забыть, что ещё в 2014-ом не было даже общей концепции «бизнеса на блокчейне». Похоже, что эфириум открыл его миру.
Эфириум дал людям возможность легко «приготовить» токены на инфраструктуре, которая уже существовует. В биткоине вам нужно сделать форк, а затем привлечь туда своих майнеров. Инфраструктура эфириума позволит любому создать и использовать свой токен. Это ускорило развитие и устранило много недоразумений, связанных с созданием блокчейн-проекта. Он демократизировал способ привлечения капитала.
Ещё одно примечательное отличие между биткоином и эфириумом заключается в том, что вы с Джо и Виталиком, а также почти все, кто был в команде основателей, остались на виду и продолжаете активно участвовать в проекте. Вы обдумывали это решение в команде?
Ну, Амир Четтрит всегда был анонимным. Вы нечасто его увидите. У людей разные уровни этой открытости. Мы решили, что должны быть на виду. Мы просим людей внести свой вклад в проект, и он нуждается в этой видимости. Много лет назад Сатоши также имел что-то столь же новаторское, но он не знал, чего от этого ожидать.
Для меня это участие всегда связано с доверием, и принципы этих технологий — это доверие, открытость и прозрачность. Занимаясь развитием своего кошелька, я всегда считал очень важным, чтобы люди знали, с кем они имеют дело. У этого есть свои недостатки и положительные стороны, особенно когда вы получаете большую известность.
Один из этапов истории эфириума — это спор о том, какой организацией он должен стать, некоммерческой или коммерческой. Как проходила эта дискуссия?
На пике у нас была команда из восьми основателей. У вас также была команда из десятков других людей, и всегда находились причины для спора.
Образовались два лагеря. Несколько людей, в том числе и Виталик, хотели, чтобы это был фонд. Но лично я, Чарльз, который был генеральным директором, и Амир, говорили «нет», мы не хотим быть Mozilla, мы хотим быть Google в криптоиндустрии. Поэтому было решено стать коммерческой организацией. Затем мы поехали в Швейцарию, чтобы подписать документы. Но затем произошел переворот, в результате которого Чарльз и Амир ушли с проекта. В итоге было принято решение Виталика, который превратил проект в фонд. Виталик считал, что в проекте захотят участвовать больше людей, если они будут знать, что за ним не стоит корпорация. И в этом действительно есть смысл. Подобные действия — это создание сообщества и привлечение людей.
Но я, как предприниматель, никогда не был большим поклонником фондов. Я думаю, что в подходе, где цель состоит в максимизации прибыли, есть большое преимущество. Это то, на что я подписывался; я давал деньги на проект, чтобы стать директором и акционером.
