Онлайн-издание Quartz в своей еженедельной рассылке Quartz Private Key опубликовало короткое интервью с Брэдом Гарлингхаусом, генеральным директором компании Ripple. Он, как сообщается, владеет 6,3% компании и девятизначным количеством XRP — цифрового актива, используемого на платформе под названием xRapid. Гарлинхаус пришёл в Ripple на должность главного операционного директора в апреле 2015 года; до этого он был президентом потребительских приложений в AOL и старшим вице-президентом Yahoo. В кулуарах конференции Swell, которую Ripple проводила на прошлой неделе в Сан-Франциско, он побеседовал с журналистом Quartz Мэтью Де Силвой.
Quartz: За последние несколько недель цена XRP резко выросла. C чем вы это связываете?
Брэд Гарлинхаус: Спекуляции на том, что движет крипторынком, — опасная игра. Бывают случаи, когда что-то происходит (я говорю не только об XRP), я думаю: «О, это нехорошо для X», но ничего не меняется. Или что-то происходит, я думаю: «О, это очень хорошо для Х», но ничего не меняется.
В целом (я уже публично заявлял об этом) долгосрочная ценность любого цифрового актива возникает из полезности того, для чего он используется. Если 100% торговли цифровым активом связана со спекуляциями, то его не хватит надолго.
Quartz: Будет ли XRP использоваться для чего-либо ещё, кроме расчётов?
Брэд Гарлинхаус: Я считаю, что XRP чрезвычайно эффективен для платежей. Частично из-за того, как мы применяем его в Ripple в контексте институциональной ликвидности (например, с xRapid).
Компания Coil сделала несколько анонсов применения XRP в микроплатежах. Ещё одно событие, которое не привлекло большого внимания, — заявление представителей Omni, маркетплейса кредитования и хранения активов. Они тоже говорили о планах использовать XRP для платежей.
Quartz: Похоже, в системе xRapid недостаточно ликвидности.
Брэд Гарлинхаус: Но ликвидность порождает ликвидность. Если вы начнёте проводить больше платежей между XRP и мексиканским песо, появится много маркетмейкеров, которые захотят создавать такие рынки. Интересно сейчас запомнить цифры на Bitso (единственной бирже, где есть пара MXN/XRP) и через год сравнить, как будет чувствовать себя эта пара.
Если в следующем году всё ещё будет $600 000 в сутки — о впечатляющей работе говорить не придётся. Но если цифра составит $6 млн., вероятно, огромное увеличение объёма будет обусловлено реальной полезностью, а не спекуляцией.
Quartz: Какой процент сотрудников Ripple получает зарплату в XRP?
Брэд Гарлинхаус: Я должен уточнить у команды по финансам. Уверен, что от 10 до 25% получают в XRP часть своей зарплаты.
Quartz: Если крупный держатель XRP умрёт, что будет с его токенами?
Брэд Гарлинхаус: Это зависит от деталей ситуации, от того, как хранятся секретные ключи. Существует несколько крупных держателей XRP. Теоретически их запасы могут исчезнуть.
Quartz: Если XRP будут заморожены или потеряны, какой будет Ripple? Согласится ли компания разблокировать или переместить эти токены?
Брэд Гарлинхаус: Мы не можем этого сделать! Важно понять, что компания Ripple не контролирует реестр XRP. Это математически невозможно. Мы не можем контролировать реестр.
Quartz: Что происходит, когда XRP теряются со временем?
Брэд Гарлинхаус: Количество просто немного уменьшается — то же самое происходит и в биткоин-сообществе.
